1
ТРАДИЦИОННО
Томится музыка в неволе,
в решетке струн на чуткой деке.
Представь себе, что некий поляк
все знал о нас. . . И в прошлом веке!
И за тебя он все сказал,
и за меня решил, конечно.
Вот так, полузакрыв глаза,
он волю дал лишь пальцам грешным.
С большого альца до мизинца
расписан самый мелкий звук.
Представь себе — такой вот принцип
анализа сердечных мук.
Пусть это вальс или прелюд —
какая чистая палитра!
С его гармонией и ритмом
отождествляю Божий суд.
2
ХОЛОДНЫЙ ДЖАЗ
(Играет Дейв Брубек)
Шопену нынче нужен пульс,
синкоп каскады, крутизна их,
тарелки, контрабас. . . Ну пусть,
играй, играй, Шопен не знает.
А в торопливости культур
и в ритмах новых поколений
смешон наив фиоритур
и первозданность кантилены.
И классик превращен в пунктир. . .
Так дождь стучит по старым крышам,
не зная духоты квартир.
Играй, играй, Шопен не слышит!
Так вертит лопасти вода,
размеренно, неторопливо.
Аккордов тонкая слюда
дрожит в ажурных переливах.
И в интегралах амплитуд
рассчитаны любовь и горе.
И мысль, и сердце бьются тут,
искусство с алгеброй не спорят.
Так педантичен каждый звук,
но как свободно пьеса дышит!
Да, радость не познать без мук,
играй, как жаль, Шопен не слышит!
1963
А. Дольский
