`МЫ ОДУРЕЛИ ОТ ГЛОТКА ВОЗДУХА СВОБОДЫ`

"Но вот наконец-то дождливый сентябрь, Ну вот наконец-то прохладная осень. И тучи повисли косыми сетями. И кончился месяц под номером восемь". Эти строки некогда культовой песни Александра Дольского прозвучали в его новой программе "Звезда на ладони", недавно прозвучавшей в Новосибирске.

Последний раз "интеллектуальный бард" приезжал в наш город несколько лет назад. И вот новая программа. В сущности вся она была пронизана тихой ностальгической грустью по духу оттепели, когда был "поэт в России больше, чем поэт". Даже в неизвестных еще широкой публике песнях пожилого барда (Дольскому за 60) отчетливо звучала эта осенняя ностальгическая нота. Общее настроение выразила одна женщина в своей записке, переданной певцу: "Улыбаюсь, а сердце плачет".

Осень, пора подведения итогов в жизни и творчестве. Таким итоговым временем для Александра Дольского стал прошедший август - начало "природы увяданья". В этот месяц на свет явилась книга сонетов, которую поэт издал на свои средства. Один экземпляр "сонетов" бард подарил президенту России.

"Нравится он мне. Видно, что умный. А за свою книжку я госпремию получил. Отказываться не стал. Может, и надо было, но я же не такой богатый, как Солженицын".

На свои же собственные средства Дольский записал несколько своих кассет и компакт-дисков, которые и привез в Новосибирск. И то, и другое продавали в вестибюле филармонии, в которой проходил концерт. А по окончании программы бард без устали раздавал автографы всем желающим, которых обнаружилось немало. Хорошее, конечно, дело народная любовь, но в результате обещанная журналистам пресс-конференция превратилась в какой-то скомканный экспресс-опрос. Это тем более обидно, что отвечал Дольский обстоятельно. Например, на традиционный вопрос, что такое авторская песня, прозвучал весьма нетрадиционный ответ:

- Это очень широкое понятие. Ведь авторской песней можно считать и творчество средневековых менестрелей. Это и Морис Шансонье, который сочинял романсы и исполнял их под гитару. У нас в прошлом веке писали романсы Гурилев, Варламов. Чем не авторская песня. В советское время все это заглохло. И только с появлением магнитофона родилась наша авторская или, как называли ее в Союзе композиторов, "самодеятельная" песня. В этом названии отразилась вся их нелюбовь к нам. Они просто не хотели, чтобы мы существовали. Но можно ли назвать "самодеятельностью" творчество Окуджавы. Тогда назовите "самодеятельным" и Бертольда Брехта, который пел свои песни. Что касается меня, то я с детства был с этим связан. Пел свои песни во дворе. Когда появился Окуджава, меня уже знали как барда в моем родном Свердловске. А вообще, первое мое "выступление" на сцене состоялось, когда мне было четыре года. Я тогда нечаянно вышел на сцену местной оперы вместе с любимой кошкой.

- Как вы относитесь к современной авторской песне?

- Я не могу ничего оценивать, потому что "времена не выбирают, в них живут и умирают". На нашем знамени, грубо говоря, было написано "честь и профессионализм". На знамени современных бардов написано только одно слово "успех". Один из очень популярных ныне бардов по поводу своей популярности как-то откровенно сказал, что на его концерты, наверное, ходят такие же глуповатые, как и он сам. Люди просто зарабатывают. Это неплохо. Но это есть. В свое время Окуджава, еще в "Советской культуре", кажется, заявил, что авторская песня умерла. Тогда я ему не поверил. Сейчас вижу, что это так. Из авторской песни исчез ее дух. Она стала просто попсой.

- Как вы относитесь к русскому року?

- Да нет никакого русского рока! Есть ребята, которые сочиняют плохие тексты и исполняют их на электрогитарах. А лучшие "рок-н-ролльщики" - это та же авторская песня. Шевчук, например. Свой человек! Когда он выступал на грушинском фестивале, там про всех бардов забыли.

- Что за люди были барды 60-х?

- Да просто интеллигенты, которые глотнули воздух свободы. Маленький такой глоточек, но мы одурели от него. Тогда появился Галич. Сейчас вот Кукин заявляет, что, дескать, все боялись петь Галича, и Дольский тоже, а вот он, Кукин, его пел. Ничего подобного. Мы тогда просто не знали песен Галича. Это уже потом, года через два, я начал его петь на концертах. Тогда и у меня пошли социальные песни, хотя это и не мое дело.

- Как вы считаете, почему люди творчества часто пьют?

- Лично я в свое время пил, потому что считал себя никому не нужным. Моих стихов не печатали, песни мои не звучали по радио. А выпил, и: я да Пушкин, больше нет никого. Вообще, у творческих людей такая ментальность, опьянение им, наверное, приносит большую радость, чем другим.

- Вы чувствуете себя русским, православным?

- Вы знаете... Этот вопрос сегодня звучит так же неприлично, как в советское время звучало слово "еврей". Если русский, значит, шовинист, националист и т. д. По паспорту я русский, но среди моих предков встречаются поляки, шотландцы. Вообще, я считаю, что "русскость" и "православность" не должны быть точками отсчета. А как тогда, скажите, быть с мусульманами? Сейчас вот воюют с чеченцами, а я считаю большой честью для России, что в ее составе есть такой народ. К чеченцам неправильно относятся. Они прирожденные бойцы. Их нужно брать в спецназ. А их сделали врагами. Неправильно это все.

- Как вы все-таки относитесь к православию?

- Хорошо отношусь, как и к любой религии, но есть вещи, которые мне не нравятся. Церковная эта роскошь. Золото кругом. Но Иисус же в одном старом хитоне ходил.

- Сегодня на концерте вы пели, что "музыка выше веры". Вы действительно так думаете?

- Вы забываете, что полностью строка звучит "В эту ночь я подумать смог, что музыка выше веры". То есть этой ночью я думал так, но могу думать и иначе.

- Когда вы еще приедете в Новосибирск?

- Когда филармония пригласит.

На этом ностальгическом концерте было то, что давно уже исчезло с эстрады. Искренность исполнителя и любовь зала. На прощание живой легенде авторской песни поднесли огромную коробку конфет.

Вечерний Новосибирск, N186, 05.10.2002