Поэт и музыкант Александр Дольский похож на свой родной Петербург. С виду -- интеллектуал, эстет и почти сноб. А на поверку -- ранимый идеалист, максималист, а потому вечный революционер. И как все это уживается в одном человеке?! Правда, он Близнец по гороскопу -- это хоть что-то объясняет. Впрочем, причем тут Зодиак к Божьему дару?
"НО ОДИНОЧЕСТВО ПРЕКРАСНЕЙ"
-- С годами любишь быть один. Никто не нужен -- ни мужчины, ни женщины. Даже самые красивые. Воображение настолько богатое, что можешь себе представить такое, чего в природе вообще нет.
Я себя хорошо чувствую, когда рядом со мной мои рукописи. Когда я могу достать любое стихотворение и прочесть. Сымпровизировать мне гораздо труднее. Я вообще тугодум. И то, что у меня есть в стихах, в жизни мне не удается сказать. Я не красноречив. Мне надо подумать, вывести формулу, облечь ее в форму, да еще метафорами украсить...
-- А как же гениальная простота? Говорят ведь, что все гениальное -- просто.
-- Я очень надеюсь, что в стихах у меня это иногда получается. Не знаю, гениально ли... Ну а с кем можно соревноваться? Только с Бродским, потому что он -- лауреат Нобелевской премии. В простоте я его превосхожу. Он такой многословный! Но это потому, что он гений, и он знает, что он гений, и все, что он скажет -- гениально.
-- Вы были знакомы с Иосифом Александровичем?
-- Нет, к сожалению. Но я его очень люблю. Поэтому и критикую.
-- Я вообще для себя вывела "формулу любви": ежели люблю человека, сама могу критиковать его, сколько угодно. Но, не дай Бог, кто другой позволит себе "шпильку" в адрес любимого -- глотку перегрызу!
-- Правильно. Это мне очень понятно. У меня есть такие друзья: в глаза мне говорят плохое, а если кто-то обо мне плохо скажет -- они прям звереют.
-- А Довлатова вы знали?
-- Мы с ним жили по соседству, я часто видел, как он ходит в тапочках собаку выгуливать. Но знакомы мы, к сожалению, не были. А может, и к счастью. Если б мы познакомились, все это кончилось бы лет на двадцать раньше. Потому что я был та-акой алкаш! И он был такой алкаш!.. И кстати, я не считаю, что он великий писатель. Он нор-маль-ный! Вот так и надо писать. Просто сейчас мода на него. Когда-то была мода на Хемингуэя, теперь -- на Довлатова, Бродского... Она пройдет, и тогда появятся просто любители.
-- Кто еще, по-вашему, "нормальные писатели"?
-- Ну, давайте думать... Трудно сказать. Я вспомнил Чехова -- но Чехов гений. Он ненормальный. Нормальные -- Чуковский, Успенский. Их много. А вот Чехов -- особенный. Я всю жизнь его читал и не мог понять, чего его хвалят. Ну Чехов и Чехов -- чего хвалить? А когда стал его перечитывать, уже приближаясь к зрелым годам, я был просто потрясен.
-- А Булгаков -- нормальный?
-- Булгаков -- поэ-эт! Так же, как Платонов. Но с Платоновым сложнее. Он оч-чень трудный писатель. Может быть, он для таких идиотов, как я. Я просто обожаю эту изысканность. "Фома Пухов не одарен чувствительностью. Он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки", -- это же просто с ума сойти! Это единственный прозаик, который просто уничтожил всю советскую власть.
"ЛУЧШИЕ ЛЮДИ В МИРЕ -- ЭТО ЖЕНЩИНЫ"
-- Александр Александрович, а художник обязательно должен быть в оппозиции?
-- Не-а. Но это само собой получается. Потому что власть -- всегда дрянь, всегда преступники. Даже в Америке, самой демократической стране.
-- Почему? Нормальные люди во власть не идут?
-- Знаете, будем честно говорить! Народ у нас преступный. Мы вот все говорим: "власть, власть", а у нас народ -- сволочь! Завистливый, злой, жадный... За исключением, конечно, деревенских теток. Вот женщины -- это народ. Плохих -- единицы. А мужики -- все плохие. Русский мужчина -- это диагноз. Если талантливый -- то жадный, если умный -- то злой. Ну просто единицы прекрасных людей. А женщины все прекрасны. Самые лучшие люди в мире -- это женщины. Среди них есть, конечно, стервы, но их меньшинство.
-- Просто они искусно скрывают свою сущность.
-- Все равно, женщины существа благородные. Они не будут убивать, не будут... не хочу я вслух произносить эти преступления.
-- А как насчет соблюдения заповедей? Вам это удается?
-- Да. Ну, я уже в определенном возрасте. А когда молодой был... По крайней мере, заповедь "Не пожелай жены ближнего своего" я соблюдал ну просто железно. Я был просто героем, когда молодые и красивые жены моих друзей пытались меня соблазнить, и я не поддавался. (Смех.) Я не могу на магнитофон подробности рассказывать!
-- Но это именно потому, что перед друзьями неловко было?
-- Как -- неловко? Я не мог изменить другу!
-- Ну слава Богу! А то я уж испугалась, что на вас женские чары не действовали!
-- Хм! Еще как действовали! У-у, это такой подвиг был!
"Я ПРОСИЛ МИЛОСТЫНЮ У ОПЕРНОГО ТЕАТРА"
-- Вы ведь рассказывали, что в детстве в банде участвовали.
-- Ну какая там банда? Ну дети грабили ларьки, в которых были конфеты! Пару раз я эти конфеты-подушечки даже продавал. А еще, сидел в парке у свердловского оперного театра (где родители работали и меня все знали!): рядом со мной на земле -- кепка и костыли одного нашего приятеля (ему трамваем ногу отрезало). Мне подавали, и притом прилично! Но как-то раз я "прокололся": мужик бросил монету мимо кепки, она покатилась, а я -- бегом за ней. Э-эх, как он орал!
Конечно, я был хулиганом, я ужасно азартный. Бывало, дрался. Классно дрался -- я же спортом занимался.Эх, да лучше бы этого не было! Ерунда это все.
-- Почему? Ведь спустя годы вспоминаются именно такие яркие моменты!
-- Да нет. Вспоминаются удачное стихотворение, удачное выступление, радость от детей. Вспоминается, как прекрасно начиналась моя любовь с женой. А остальное -- это для дураков. Благость, мудрость, доброта -- вот что важно.
ДИССИДЕНТ СО СТАЖЕМ
-- Согласитесь, чтобы полнее почувствовать эту благость, надо сначала наделать глупостей -- быть дураком и грешником.
-- Конечно. Я и был дураком. Ну, шибким грешником я не был, потому что у меня было какое-то внутреннее чувство, что закон -- это святое. Вот когда я понял, что живу в обществе, где закона не существует -- тогда я стал презирать власть, мог плюнуть на портрет Сталина, сказать, что Ленин -- дерьмо...
-- К какому возрасту вы так перевоспитались?
-- Очень рано. Когда мне было лет 7 или 8, я услышал, как мой отец (они немножко выпили с другом) говорил о Сталине -- какой он подонок, как он убивает людей, сажает в лагеря. Мне много не надо -- я моментально соображал. А когда Сталин помер, я совершил подлость. Мы в тот год в школе сдавали какое-то гигантское количество экзаменов, а я взял и сочинил поэму на смерть Сталина с четким расчетом, чтобы не сдавать устный экзамен по литературе и сочинение. Поэму напечатали в стенгазете, и мне автоматически поставили "5" за оба экзамена. Вот такая была подлая конъюнктура. Но зато я сэкономил свое здоровье...
-- ...на изучении не менее подлых конъюнктурных литераторов.
-- Н-да... Там были строчки:
Куда ни пойдет и ни взглянет народ -На Волгу иль в ширь казахстанских степей,
Везде он увидит, везде он найдет
След сталинских мудрых забот.
Ну, ничего -- не хуже, чем у Михалкова, между прочим.
-- Как-то вы о Михалкове уж больно презрительно...
-- А что о нем можно хорошего сказать? У них вообще, у всего семейства -- имитация таланта.
-- Ну все-таки, у Никиты неплохие фильмы есть. "Утомленные солнцем", например.
-- (Брезгливо.) Только когда они там в кровати трахаются -- это неплохо. Остальное -- ерунда. У Кончаловского мне про Асю Клячину нравится. Папа вообще всегда такие хреновые стихи писал, что деваться некуда. А Никита, который сначала все лез целоваться к Руцкому, теперь -- к Путину?.. Это же позор! Какие-то ужасные люди, которые изображают из себя дворян, и лишний раз этим доказывают, что дворяне и были главным дерьмом -- прозевали Россию и отдали коммунякам. Что такое революция? Это же восстание хамов! Нет, в России никогда ничего хорошего не будет. Не знаю, как в Украине -- я искренне желаю Украине добра. Знаете, в детстве я почему-то ужасно любил Украину. И всем говорил, что я -- украинец. Почему? Не знаю. Фамилия-то у меня польская.
-- Вы хорошо знаете свои корни?
-- Так как я уже скоро должен умереть, то меня начинают печатать, издавать.-- Ладно вам прибедняться -- вас не только давно издают, но и изучают в школах и в университетах!
-- Ну вообще-то, да. Но сейчас уже пишут и обо мне. И многое обо мне узнают. И я сам должен о себе узнать то, чего в советские времена нельзя было знать -- к стенке бы поставили. Мой род (почти королевский!) идет от князей Вишневецких: двоюродная сестра Марины Мнишек -- княгиня Дольская. В XVII веке Дольские были диссидентами, потому что Владислав II отобрал у них земли на Правобережной Украине, и они -- три брата -- перешли на сторону белого царя. Один погиб, а из двух оставшихся один пошел по военной линии, другой -- по духовной. Вот эта "поповская" линия -- моя. А с маминой стороны еще интереснее. Бабушка из рода князей Юсуповых, дедушка -- из индусов (какой-то мой пра-пра-пра-дед -- индус, он был купцом, торговал чаем и шелком). Дедушка был необыкновенной красоты мужчина. Он был портной, шил Николаю II нижнее белье, исподнее, кальсоны, рубашки. И не только ему -
- Шаляпину, Собинову. Он так шил, что французам делать нечего было! Имел медали с французской выставки, с берлинской... Всю блокаду он провел в Ленинграде, на фабрике, которая шила обмундирование -- он был там какой-то главный закройщик. Остался жив, потому что получал доппаек. А потом его еще полюбила жена генерала, шоколад ему дарила. Дедушке было под 50, ей -- 25. Причем, муж ее был жив и все знал. Но как-то все это у них было без свинства. Вот такая романтическая история.
P. S. Простите великодушно, но обо всем остальном мы беседовали уже без диктофона -- и о работе в театре у Аркадия Райкина, и о трех взрослых сыновьях, и о маразматических расспросах в КГБ: "А знаете ли вы, что Окуджава привез из Франции две порнографические кассеты?" Есть такие люди, с которыми общаешься-общаешься, а все равно мало...
