Творчество АЛЕКСАНДРА ДОЛЬСКОГО коллеги-барды точно определили как бард-импрессионизм
Петербургский бард Александр Дольский - один из последних могикан авторской песни. Старшее поколение наверняка помнит его "Звезду на ладони", "Старинные часы", "От прощанья до прощанья", "Одиночество", "Аленушку"...
СВОЮ первую гитару Дольский выменял у соседского мальчугана на коллекцию малахита, которую долго и бережно собирал. Спустя полвека в одной из своих песен он сказал: "Я отдал зеленый камень за общение с богами". И не прогадал. Из дворового мальчишки с гитарой получился блестящий поэт, виртуозный музыкант. О том, как свершилось это превращение, Александр Александрович рассказывает с юмором:
- В 49-м году я приехал в гости к отцу на каникулы. А он работал во Львовском оперном театре и был женат на Антонине Выстревой, известной артистке. У отца был драматический тенор. А окончил он всего четыре класса и даже не имел музыкального образования. Так вот, у его жены была дочь Ирочка, чуть постарше меня. И вдруг эта самая Ирочка написала стихи "Мамины руки". Меня это так потрясло, что я взял и тоже написал стихи, только не про мамины руки и не про папины ноги, а про Красную Армию: "...Сила ее - народ боевой. Сердце ее - Сталин родной..." Вечером случился скандал. Отец принес мое произведение своей жене и сказал хорошо поставленным голосом: "Вот как надо писать стихи! Что там твоя дочь пишет про руки мамы? ! "
Так состоялся мой дебют. Родился я в Свердловске, мама приехала туда за год до моего рождения. Она была солисткой балета по характерному танцу, жили мы очень бедно в одиннадцатиметровой комнатушке. Дома у нас не было ни одной книжки, а читать я очень любил. Брал книжки у приятелей, прочитывал, а отдать обратно не мог. Менялся на что-нибудь другое. А в пятом классе мне повезло. У нас во дворе жил одинокий профессор. преподавал историю живописи и литературы в пединституте. Однажды он нес огромную кипу книг, а я подбежал и помог ему. Он накормил меня супом, дал чаю, поговорил со мной, и мы подружились. Я стал ходить к нему в гости. А в его доме были одни сплошные книги. Этот человек сыграл в моей судьбе огромную роль. Он был первым критиком моих стихов, он же купил мне гитару - дорогую, за 200 рублей. Я ему помогал чем мог. Перед смертью отдал мне целый шкаф своих книг.
Первую свою песню - "Звезда на ладони" я написал в 18 лет. Учился тогда в Уральском политехническом институте, на том же факультете и по той же специальности, где задолго до меня учился Ельцин. Почти в это же время написал "От прощанья до прощанья". На втором курсе института поступил в музыкальное училище, а потом еще окончил аспирантуру, уже как математик-прикладник. Параллельно играл на дискотеках - зарабатывал. А на саксофоне в нашем ансамбле играл Пресняков-старший. Вот как все в мире переплетено. В песне моим учителем был Галич. Мы были знакомы довольно близко, и нас связывали особые чувства. Я годился ему в сыновья, а он все равно называл меня только на "вы". Однажды он приехал ко мне в Свердловск, и мы с ним куролесили десять дней по разным гостям. Все хотели его послушать. На следующий день после нашего визита в квартире хозяев - не важно, кому она принадлежала - режиссеру театра или доктору наук - производился обыск. Когда же он уехал, ко мне тоже пришли в шесть утра кагэбэшники. Конечно, завели дело и не отставали потом вплоть до 88-го года.
В 70-м я много выступал в Москве и много пил. Это было пьянство от безысходности - ничего не реализовывалось: стихи не печатались, пластинки не выпускались - меня как бы не существовало. А когда хорошо выпьешь - я, да Пушкин! У моего отца был друг, Петр Федорович Любимов (дед "взглядовца" Александра Любимова). Жил он один в трехкомнатной квартире, и когда я приезжал в Москву, то останавливался у него. Работал он в ЧК, НКВД, потом в КГБ, но был очень интеллигентным человеком. Общаться с ним было - одно удовольствие. Мой отец вместе с его женой пели тогда в Куйбышевской опере. Так вот, однажды я "пропился", и надо было у кого-то денег занять. А кому звонить? Знаю - Галичу! "Александр Аркадьевич, - говорю, - рублей тридцать одолжите? " Он отвечает, что сидит на чемоданах - уезжает насовсем, что, мол, из страны его выгоняют... И вдруг Петр Федорович шепчет: "Ты с кем разговариваешь? ! Положи немедленно трубку. Ты что, с ума сошел. Телефон прослушивается". Мне пришлось повиноваться.
Мне стыдно об этом говорить, но я счастливый человек. Странно, но у меня и дети хорошие, и жена, и, тьфу-тьфу, все здоровы, и я поэзией своей и музыкой всю жизнь зарабатываю. Старший, Александр, оканчивает мединститут, средний, Павел, учится в институте Репина, занимается монументальной живописью. Младший, Петр, еще школьник. Они все очень умные ребята, читающие, играющие и поющие. У всех очень хороший вкус. Я всегда старался, чтобы у них не было проблем с музыкальными инструментами, с вещами, которые могли бы их развивать, с досугом. На это я никогда не жалел денег: покупал книги и аудиозаписи. А жена - просто гениальная женщина. Она потрясающая мать.
Когда кто-то из детей в детстве совершал проступок, мы собирались на семейный совет и обсуждали проблему как на парткоме: "Ну, кто теперь выскажется? .." - "Почему это плохо? " - "Вот поэтому" - "Что ты понял? " - "Я понял, что я сделал плохо" - "Ну, значит, выбирай: или неделю будешь сидеть на макаронах с чаем, или три удара по попе ремнем! " Потом, когда им было уже по 15 - 16 лет, мы как-то сидели за столом, и они стали вспоминать, как я их лупил. Мне так стало стыдно, что я начал извиняться: "Ребята, я вас очень прошу, простите меня, я виноват перед вами, что наказывал вас ремнем, это ужасно..." Как они возмутились: "Да ты что, пап, ты так правильно делал, ты нам помог".
Они вообще стараются походить на меня. Я вот не рано женился, и они так же хотят. Ведь женщину мало любить - ее нужно уважать и беречь. Мое глубокое убеждение, что лучше женщины друга быть не может, мужчина не может стать настоящим другом: такой преданности и бескорыстия от мужчины не добиться. Это первое, а второе - с женщиной нельзя быть жадным и примитивно расчетливым.
В феврале мы с женой отметили 25 лет совместной жизни. Вместе мы создали хорошую семью, у нас были желание, терпение и любовь. И, по-моему, все у нас получилось.
Благодаря своей жене я и пить бросил. Правда, для того чтобы стать пьяницей, мне потребовалось огромное количество лет. Предрасположенности к этому не было. Но родители же артисты - первый раз мать налила водки, когда мне было два или три года. А у отца как премьера - так застолье. Потом в институте, в общаге пили, у самого актерская жизнь началась и т.д. И уже к 32 годам я превратился в настоящего алкаша: мог пить в одиночестве и сам бросить не мог. Когда моя жена и теща это поняли, то не бросили меня, не прогнали, а, напротив, помогли бросить пить. Бросить я мог только под страхом физического уничтожения: вшил спираль и с 77-го года не пью. Кстати, сразу стал хорошо зарабатывать. И, конечно, публика мне очень помогла. Начались успех, аншлаги, все поют мои песни, и я подумал: "Ну какое я имею право? ! "
Видимо, пришло мое время пописать прозу. Например, о том, как влияет культура - поэзия, живопись, музыка - на формирование души человека. Это должна быть не диссертация, а очень увлекательная книжка, где обязательно будет любовь. Еще хочу продолжить Веничку Ерофеева. Он гениально описал только одну стадию алкоголизма - предпоследнюю. А я хочу написать про все стадии. У меня много баллад о пьяницах от их имени - это ведь целый мир. Конечно, нужно еще раз издать свои стихи и обязательно клавиры к песням, потому что люди меня просто разрывают на части - им это нужно, они тоже хотят играть.
***
Посвящение молодому барду (А.Дольский)
Путь
от грусти до веселья
Скор и не тернист,
Но страшись всегда похмелья,
Милый гитарист
Мало ли, что струны знают,
Ты же знай одно:
Поступает вольно с нами
Славное вино!
Не спеши попасть в неволю,
Не гони свой срок,
Поступают с нами больно
Женщины, дружок!
Пусть несет твоя гитара
Грусть и радость им...
А поэт - кому он пара?
Он не приручим,
НУ а если уж попалось
Сердце в западню,
Пожалей об этом малость
И ступай ко дну.
С этих пор твоя гитара
Будет петь о ней,
Но учти, что тратишь даром
Ты монеты дней!
Для одной не сложишь песню,
не споешь куплет.
Для поэта интересен
Только целый свет,
А споешь - все будет ложью
под твоей струной.
Только всех любить ты
можешь,
Или ни одной!
В гостях у барда побывали Ольга ВОЛКОВА и Елена АЛЕШКИНА.
