Дороги, столбов телеграфных кресты,
и холод и затхлость гостиниц,
и бездорожье российской версты,
и черствый буфетный гостинец,
и высокомерье столичных чинуш,
и провинциальное хамство,
и сплетни, и слухи и честную чушь
терпи с благородным упрямством.
Недуг подкрадется - ах, Бог наказал,
готовьте прощальные речи,
но вечер наступит, и сцена и зал
всего выжимают и лечат.
Мне видится зал, как прекрасный кувшин,
который наполниться жаждет,
порой принимающий форму души,
тем более, чем не однажды
Бессонные думы жестокой строкой
огранишь внутри и снаружи,
робея в надежде, что твой непокой
для пользы Отечества служит,
а в дальних концах его, если совсем
по дому тоска и тревога,
на время, быть может, поможет ноль-семь,
и снова дорога, дорога.
И всегда с тобой тревоги, и всегда с тобой враги,
бесконечные дороги, бесконечные долги.
А. Дольский