«Пять вечеров» - так в честь знаменитой пьесы назывался первый всероссийский театральный фестиваль имени Александра Володина, приуроченный к его 85-летию и завершившийся в Петербурге. Его устроители - АБДТ имени Товстоногова, Театр на Литейном и «Петербургский театральный журнал» - собрали спектакли и продумали среду. На стену Театра на Литейном наклеили фотографию ажурных ворот - Пушкарская, 44 (знакомый многим путь к Володину), в натуральную величину. Повесили на нитках в фойе снимки разных лет, прикрепили к доскам белые стихи. Открыли рюмочную с ценами 70-х и роскошной буфетчицей Зиной. Пригласили тех, кто Володина играл, и тех, с кем он дружил, - Зинаиду Шарко, Людмилу Гурченко, Кирилла Лаврова, Александра Дольского, Веронику Долину: Представили книгу только что изданных первых воспоминаний.
Фестиваль как акт благодарности классику удался.
Фестиваль как факт театрального искусства обозначил сомнения и проблемы.
Было показано семь спектаклей из пяти городов страны - Новосибирска, Тольятти, Нижнего Новгорода, Петербурга, Москвы. Среди них оказались работы, заслуживающие уважения («Пять вечеров» режиссера Сергея Афанасьева), вызывающие интерес («Где здесь про воскресение Лазаря» в постановке Юрия Погребничко), вторичные («С любимыми не расставайтесь!») Александра Галибина) и откровенно слабые («Ящерица» Сергея Морозова и «Дульсинея Тобосская» Александра Кладько). Бесспорных художественных удач не случилось.
Знавшие драматурга, глядя на сцену, гадали: что мог бы сказать о происходящем сам Володин? Диапазон воображаемых оценок - от солдатского мата до невнятного бормотания:
«Чтобы не было неловко!» - этот принцип устроители фестиваля, помнившие, что ведущим чувством классика было чувство стыда (за всё и вся, за себя в первую очередь), - декларировали в самом начале.
Неловко не было. Скорее грустно.
С того момента, как Александр Володин перестал писать пьесы, а начал - стихи и записки, радикально сменились отношения между текстом пьес и контекстом времени, другим стал хлеб и другими зрелища. В какой-то момент могло показаться (и казалось ему самому): эпоха, как круг сцены, стронувшись с места, увела почву володинской драматургии.
Прошла ее пора или по-настоящему еще не настала? - кажется, именно этот вопрос висел в воздухе. И как это часто бывает, за внешним сюжетом событий открылся внутренний. Фестиваль неожиданно продемонстрировал: время «не догоняет», отстало от Володина. Простая тайна его пьес оказывается непосильной для сегодняшней режиссуры.
Никто из негласных лидеров фестиваля не взял, на мой взгляд, володинскую высоту. Ни опытный Сергей Арцибашев, поставивший «Пять вечеров» как бытовую пьесу. Ни еще более опытный Юрий Погребничко, смешавший «С любимыми не расставайтесь!», «Преступление и наказание», «Братьев Карамазовых», одевший женщин в ушанки, вуаль и вечерние платья, а мужчин в сюртуки и заставивший разнополые хоры обмениваться советскими песнями-хитами, как репликами диалога. Ни Сергей Афанасьев, приделавший своей чистой и точной работе «Пять вечеров» грубовато-прямолинейный финал. Похоже, что, не используй как ключ тяжеловесный психологизм, абсурдизм, ретро, ничто не «сезам» для этой драматургии, чья поэзия распространяется за пределы слов.
В день рождения Володина, 10 февраля, выпили водки из стопок с надписью-цитатой «Не могу напиться с неприятными людьми!», решили хлопотать об издании собрания сочинений, вручили премии. Фоном вечера был киноэкран, и с него не сходил Володин, что-то рассказывающий, гневающийся, жестикулирующий. Без слов.
